Двадцать лет назад в Казани была создана Корейская национально-культурная автономия.
Корреспондент «РГ» встретился с ее основателем Рудольфом Кимом и руководителем молодежного отдела Юлией Лим и узнал, как удается сохранять свои традиции корейцам, много веков назад укоренившимся в России. Почему на их языковые курсы записываются русские и татары и в чем секрет популярности корейской культуры в мире и нашей стране?
Родом из Каннына
Мы встречаемся в Доме дружбы народов РТ, где у Рудольфа Афанасьевича, как и у лидеров многих других национальных автономий Татарстана, есть свой кабинет. Этакий корейский островок в Казани. На стене за рабочим столом соседствуют два флага — Южной и Северной Кореи. Здесь историческую родину воспринимают вне политических разделений и граждан обоих государств считают единым народом.
— Последнее место пребывания моих предков — город Ивон, ныне Северная Корея. Оттуда они в конце XIX — начале XX века ушли в Российскую империю, — начинает рассказ Рудольф Ким. — Мой дед жил в бухте Ольга на Дальнем Востоке. Мать родилась в Хабаровске. А так-то мои корни из Южной Кореи. У корейцев две фамилии. Первая у меня Ким, вторая — Каннын, она указывает, откуда идет мой род. Рядом с Пхенчаном, там, где проводилась Зимняя Олимпиада 2018, на берегу моря есть город Каннын.
Как поясняет Рудольф Ким, в XIX веке корейцы покидали родину в поисках лучшей жизни. Корея горная страна, посевных площадей мало, а народу много. Но самое массовое переселение было вызвано оккупацией Корейского полуострова Японией в начале ХХ века.
Сам Рудольф Афанасьевич родился в Узбекистане, куда по работе направили его отца.
— Дед у меня читал газеты и журналы на корейском языке, в советское время их можно было выписать. Мать с отцом между собой общались по-корейски. А я-то уже рос в интернациональной среде, и мы общались на русском, и родной я знал плохо. Вернуться к его изучению мне было суждено много лет спустя в Казани.
Обзванивал корейцев по справочнику
В 1989 году Рудольф Ким оказался в числе первых советских граждан, кого пригласили посетить Южную Корею. А с ней тогда не было даже дипломатических отношений.
— Нас сопровождали сотрудники КГБ, — вспоминает он. — Предупреждали, вы ночью одни не гуляйте, а то, если вдруг что случится, даже в консульство не сможете обратиться.
Но все прошло замечательно. Сеул произвел на Рудольфа Афанасьевича огромное впечатление. В 1990-е годы после краха Советского Союза Рудольф Ким перебрался в Казань. Казалось бы, надо было обустраиваться на новом месте самому, но вышло так, что пришлось создавать и корейскую общину.
Я тогда служил в МВД, и получилось так, что столкнулся с преподавателем из Южной Кореи. Он открыл отделение корейского языка в Казанском государственном университете и хотел обучать именно корейцев. Так я вышел на Дом дружбы народов, и мне сказали, что надо организовать автономию.
Людей на языковые курсы в те докомпьютерные времена Рудольф Афанасьевич собирал так. Брал толстенный справочник всех абонентов Казани, выискивал корейские фамилии, звонил и спрашивал: «Не хотите ли выучить родной язык?»
А еще Рудольф Ким взвалил на себя груз проблем корейцев, переселившихся в Казань из Средней Азии после развала СССР. Некогда граждане единой страны, здесь они вдруг стали чужаками. Помогал с оформлением документов, миграционное законодательство тогда было далеко от совершенства. Так постепенно выросла община.
Язык до Сеула доведет
Сейчас активных членов корейской автономии около шестидесяти человек. А на праздники собирается и свыше двухсот. Курсы корейского языка проводят сразу на трех площадках — в Доме дружбы народов РТ, Казанском федеральном университете и одной частной школе. Преподают его педагоги из Южной Кореи, а также выпускники прошлых лет. Очередной набор завершился в октябре. От желающих нет отбоя.
— Что удивительно, идут в основном русские и татары, а корейцев совсем мало, — смеется Рудольф Ким. — А своих не можем сагитировать. Видимо, сказывается популярность корейской культуры. Это и корейская музыка, и кино. Но мне кажется, что впервые этот интерес в мире к Корее пробудился еще в 1988 году после Олимпийских игр в Сеуле.
За время существования курсов многие овладели языком в совершенстве и стали переводчиками. Некоторые из них уже живут и работают в Корее. Как поясняет Рудольф Ким, в овладении корейским существует шесть степеней, так вот они дошли до самых вершин. А этим могут похвастать далеко не все жители их исторической родины.
— Моя дочь сейчас тоже в Сеуле, — говорит Рудольф Афанасьевич. — Она впервые съездила в Корею на неделю еще школьницей. Вернулась и заболела этой страной. Говорит, что ходила по улицам и чувствовала, будто все это свое, родное.
В глубинах памяти
Юлия Лим — студентка пятого курса Казанского государственного медицинского университета. Она руководит молодежным крылом автономии.
— Сейчас мы привлекаем молодых людей к изучению родного языка, ведем аккаунт в инстаграме, — рассказывает она. — На волне популярности корейской культуры приходят многие, но не у всех есть понимание, кто мы, какая у нас ментальность. Сложнее всего детям: у них внутренний конфликт. Они родились здесь, считают себя местными, но сталкиваются с непониманием, их не всегда принимают за своих. А у ребенка психика только формируется, он не понимает того, почему ему задают вопросы, связанные с национальностью. Поэтому важно, чтобы они находились в своей среде, чтобы у них формировалась идентичность.
По словам Юлии Лим, говорить о менталитете субэтноса корё-сарам («люди Кореи») — так называют себя российские корейцы, непросто. За последние полтора века на их долю выпало немало испытаний, в том числе переселений. На корейцев сильное влияние оказала местная языковая среда и культура. И все же они смогли сохранить свою самобытность.
— Наш народ славится трудолюбием, умением возделывать самые бедные земли. Семья — наша главная ценность. Мы чтим предков, уважаем старшее поколение. Бережность и умеренность являются фундаментальными принципами воспитания.
Мировосприятие корейского народа очень гибкое, что, возможно, и помогло переселенцам интегрироваться в российское общество. Есть такой термин «нунчи» — умение, искусство понимать и уважать чувства других людей, ощущать атмосферу и контекст ситуации. Все эти базовые категории до сих пор хранятся в глубинах памяти и отражаются в характере.
Ну и, конечно, корейцы бережно хранят свою кухню.
— У нас всегда корейская еда на столе. Мама не может закончить трапезу без чашечки риса, — говорит Юлия Лим. — Я готовлю то же, что и прабабушка: морковча, чимчи, панчани, чартоги, чимпени. Нет такого, чтобы какие-то блюда забывались.
Магия барабанов
Помимо языковых курсов, при поддержке автономии создан Театр корейских танцев «Миринэ». Занимается здесь и Юлия Лим.
— Ни один форум или большой праздник в Казани не обходится без нас, — говорит она. — Даже на празднике Курбан-байрам мы выступали.
К слову, все традиционные костюмы общине присылают из Южной Кореи. С исторической родиной поддерживаются тесные отношения.
Неотъемлемой частью корейской культуры являются барабаны самульнори. И здесь тоже можно научиться на них играть. Жительница Казани Эльвира Симгатуллина увлеклась этими инструментами пять лет назад. А началось все с языковых курсов. На занятиях узнала о школе барабанов и решила попробовать.
— С первого удара звук поразил меня в самое сердце, — рассказывает она. — Хотя поначалу было сложно. После репетиций болела голова от шума, а потом наоборот. Прихожу уставшая после работы с мигренью, позанимаюсь, и все проходит: боль, стресс, негативные эмоции. Научиться играть на самульнори непросто. Тут надо и считать, и ритм держать, и правильно переносить руки.
Всего есть четыре вида барабанов. Чангу переводится как «дождь». Кквэнгвари — «молния», он ведет все четыре инструмента. Пук — большой и круглый, это «облака». Он держит весь ритм. И последний тип — «ветер», выглядит как гонг со спиралью. Его звук самый звонкий, он разносится на несколько километров. Изначально на самульнори играли для крестьян, которые работали в поле. Считалось, что их звук вызывает дождь.